И вот, мы с Андреем с одним чемоданом на двоих проходим по просторным залам Казанского вокзала. Андрюша как обычно катит наш курортный темно-фиолетовый саквояж, а я крепко держусь за его свободную руку, как бы боясь потеряться...на этом вокзале, в этом городе, в этом мире.

Звонок в дверь. Жена, вытерев руки о фартук, подходит к двери и смотрит в глазок: на лестничной площадке двое крепких парней. Жена – через дверь: – Кого надо? Один из парней: – Здравствуйте! Это квартира Забубукиных? Жена, взволнованно: – А что вы хотели? Первый: – Анастасия Петровна, разрешите войти...

— Угадал, Димочка! Моя прапрабабка была ведуньей, несколько деревень пользовала. У её дома вечно толпились хворые и недужные. — И рецепты от неё? — Нет. Здесь другая история, — возразила Деева. — Слушай, давай, наконец, кофе выпьем, и я всё расскажу. Она сдёрнула с шеи надоевшее платье-шарфик и от...

Меня тянет сесть pядом с тобой в ногах. Сажyсь pядом, ты слегка поджимаешь ноги, чтобы дать мне место, моя pyка неожиданно сама тянется к твоим ногам и yдеpживает их – мне не хочется, чтобы ты их отодвигала от меня. Именно в этот момент мое внимание скользит к твоим ногам вслед за движением pyк ск...

Нежность... Влечение... – все это символы, призванные объяснять ту гамму эмоций и чувств, что испытывают друг к другу люди разных национальностей возрастов независимо от географического местонахождения. Вспоминаю тот первый трепет и необьяснимый подъем всех жизненных сил, связанных с появлением на горизонте предмета своего обожания.

Нет, когда наш план сработает, то что мне делать дальше? Объявлять войну «Трикону»? Это просто абсурд: хотя я чудовищно сильна по меркам обычных людей, но одна очередь из «громыхалки», недавно поливавшей округу огнём, превратит меня в кровавые брызги без усилий...

Кто – то из них сгонял за парой бутылок коньяка, в буфете взяли закуски и проводы немного затянулись. – Не дрейфь, последний автобус около семи вечера, еще час посидим, поболтаем – сказал Сашка, наливая по пластиковым стаканчикам. Вторую бутылку он сунул мне в пакет с вещами.

Иногда он подхватывал лежащий на краю тарелки толстый темно – зеленый огурец и откусывал от него. Вид у него был сосредоточенный. Она вдруг ощутила острый приступ ненависти. Она не могла понять, что изменилось с тех пор, как они расстались два с половиной года назад.

– Не знаю, не пробовал. – А мы сейчас и попробуем, – предложила Надежда. Она поймала в приёмнике медленную музыку и подойдя к Серёжке положила ему руки на плечи. – Я тебя приглашаю…. Сергей усмехнулся и приобняв мать за талию, в такт мелодии, стал передвигать ноги по полу, немного раскачиваясь с ноги на ногу.

В ней спит совсем маленькое дитя, еще младенец; она заснула – таки после бурного насыщенного дня! Тьфу. Стоп. Я же хотел показать совсем другой момент. Сменить пленку! Итак, тишина:. Вот кроватка. В ней спит девочка, я бы даже сказал ангелок с густыми темными волосами.

Но и в нашем красивом городе ей не так уж сильно повезло. И вот почему. Полюбила Наталья неказистого поэта – наркомана Стаську. И тут пошло – поехало: драки, скандалы и громкий рёв поэта, который то читал стихи, то бил смертным боем Наталью. Поэт Стаська рассказывал мне следующее: – А я вот её, Миньк, по еблу, по еблу.

к. не чувствовала ещё себя в праве хозяйничать в чужой квартире. На звонок дверь открыл Олежка и удивленно спросил, почему сама не открыла дверь, на что Тамара улыбнувшись ответила, мол ей приятно, что он сам встречает её. Мальчик взял сумки и отнес их на кухню.

Будто они встречаются уже года два и смертельно надоели друг другу. Или будто две подруги, которые рассказали друг другу все последние сплетни и, иссякнув, наконец, на миг прекратили пустые разговоры. За стеклами здания шел скучный дождь, а на цветном дисплее шел показ вечно повторяющихся манекенов.

Ко всему прочему на всем ее протяжении не было ни следа обитаемого жилья, брошенные вагончики строителей естественно в расчет не принимаются, но и они не были частым украшением этого унылого пейзажа. Мурат еще раз непечатно припомнил дела комсомольцев – ударников, которые кроме этой дороги – расдо...

Утро наступило, но солнца с собою не принесло. Уже четвертый день маленький отряд блуждал под затянутым черными занавесом небом. Город, в который они шли, назывался подземным, и, судя по всему, действительно находился глубоко в толще земли, освещаемый только огнем и мерцанием фосфора.

И тем, кого я ненавижу сейчас. Конечно же, тем, кого я люблю сейчас. Несомненно, и самому себе я посвящаю это произведение. Короче, всем тем, кого я знал и знаю. Только Ваш Imperior. Солнце поднимается в небо и светит каждый день. Независимо от того, видно его за облаками или нет.

. Вторая спускаетс яв низ Bestone (12:11 AM) : Нащупывает пушок Bestone (12:11 AM) : В низ LESSY (12:11 AM) : я прижимаюсь теснее к тебе Bestone (12:12 AM) : Опс, я нахожу маленький бугорочек между губок Bestone (12:12 AM) : Как классно с ним играться, мы даже не целуемся, просто наслаждаемс ямоме...

Мы тоже превращаемся в другие существа, но наше преображение происходит скорее в уме, хотя это находит и определенное внешнее выражение. Так же, как и вышеуказанные монстры, мы скрываем от окружающих нашу особенность, боясь разоблачения, которое грозит большинству из нас потерей многого в жизни –...

Через 15 минут она должна была встретиться с подругой. 17. 45. – Он сидел на ступеньках театра Оперы и Балета, пил теплое пиво и рассматривал прохожих. Ему некуда и незачем было спешить. В этот вечер часы будто бы остановились для него... 18. 00. – Она подошла к ларьку и купила бутылку пива "РОГАНЬ".

В просвет густой листвы растущего у дома дерева она увидела на плацу, начинавшемся сразу за лужайкой, солдат, построенных в каре. Что – то случилось! Но что именно? Чтобы рассмотреть получше, Эвелин нагнулась вперед... – – Мисс – сахиб Эвелин, что вы делаете? Ведь вы не одеты! А если кто – нибудь вас увидит? Эвелин вздрогнула и отвернулась от окна.